30 мая 1672 года на рассвете родился мальчик, рост которого определили в 11 вершков, по-современному около полуметра. Он был четырнадцатым ребёнком для своего отца и первым для своей матери.
Врачи утверждают, что младенцы не способны фокусировать зрение. Для их глаз окружающая реальность — набор крупных пятен. Реальность, которая встретила ребенка, это не руки повивальной бабки Авдотьи, а краснота. Красный с золотыми и серебряными узорами трав — вот основной цвет жилых интерьеров Московского Кремля три с половиной сотни лет назад. Красной тканью обивали стены, потолок и полы, красными были занавеси на дверях, красными были тюфяки на лавках, скамьях и рундуках, кожа на «креслах» и даже скатерть на столе. Красной была колыбелька, куда положили младенца после того, как помыли в серебряной лохани, запеленали и показали матери, двадцатилетней царице Наталье.
Только одеяло на беличьем меху было жёлтым и слишком жарким для сезона, как и перина, на которую пошло полпуда лебяжьего пуха. Младенец быстро заснул. Его не разбудили ни звуки благовеста, раздававшегося со всех бесчисленных церквей Москвы, ни лившийся через слюдяные решётчатые окна солнечный свет. Пётр Великий мирно посапывал, не зная о своём предназначении.