Великий архитектор и строитель Петербурга Огюст Монферран, согласно предсказанию, должен был умереть сразу после окончания строительства Исаакиевского собора. Предсказание сбылось. Зодчий действительно умер через месяц после торжественного открытия собора в возрасте 72 лет, более половины которых отдал строительству главного храма Петербурга.
В скульптурном декоре Исаакиевского собора есть группа святых, поклоном приветствующая появление Исаакия Далматского. Среди них есть и изображение Монферрана с моделью собора в руках.
Один из приближенных Алексндра II, во время освящения обратил внимание царя на то, что все святые преклонили головы навстречу Исаакию, и только архитектор, преисполненный гордыни, этого не сделал. Император ничего не ответил, однако, проходя мимо архитектора, руки ему не подал и слова благодарности не проронил. Монферран не на шутку расстроился, ушел домой до окончания церемонии и вскоре из-за болезни скончался.
Уверенный в посмертной славе, он задолго до конца жизни начертал на своем гербе девиз: “Не весь умру”, а в 1835 году составил завещание, в котором просил о “всемилостивейшем соизволении, дабы тело его было погребено в одном из подземных сводов Исаакиевского собора”, как это было издревле принято в Европе.
Однако Александр II решил, что для архитектора, хоть и придворного, это слишком высокая честь. Гроб с телом зодчего лишь обнесли вокруг собора и затем установили в католической церкви на Невском проспекте. Вскоре вдова зодчего увезла тело мужа на родину во Францию.