Большой Стрельнинский дворец, широко известный как Константиновский, расположен в ближайшем пригороде Петербурга. Когда-то это место облюбовал Петр Великий, задумавший возвести здесь каменные палаты. Судьбы дворцов похожи на судьбы людей. Среди тех и других встречаются счастливчики и неудачники. Императорские резиденции в пригородах Санкт-Петербурга когда-то представляли собой скромные здания, которые со временем расширялись и перестраивались, становясь все более роскошными и представительными. Какими скромными показались бы нам сегодня Петергофский и Царскосельский дворцы петровских времен! Стрельнинский же дворец изначально был задуман монументальным и величественным. Над его созданием трудились лучшие архитекторы Европы и России: Жан-Батист Леблон, след гениальной мысли которого навеки остался в планировке знаменитых линий Васильевского острова; Никколо Микетти, которого почитал Рим; Франческо-Бартоломео Растрелли, с именем которого рифмуется золотой век русского барокко.
Казалось бы, именно этому дворцу – ближайшему к новой столице – суждено самое блистательное будущее. Дворец был размещен на вершине восьмиметрового уступа – древнего берега Балтийского моря, что совсем немало для равнинного рельефа Петербурга и его окрестностей. Склон был укреплен подпорным сооружением, декорированным под лоджии. Перед дворцом, в сторону залива планировалось устроить грандиозный каскад фонтанов, продолжающийся каналом, ведущим к морю. Тройная – будто бы триумфальная арка, размещенная в центре дворца, виртуозно подчиняла себе окружающее пространство, соединяя российскую землю с морем – Финским заливом. Вид, открывающийся через арку, и по сей день никого не оставляет равнодушным.
